Контакти
RSS |
| Игнатий Игнатьевич Нивинский. Эскиз декорации к спектаклю по пьесе И.К.Микитенко "Дело чести" в постановке 2-го МХАТа. 1931 г. Бумага, акварель, тушь, перо |
В 1922 году начал литературную деятельность. Автор повестей «Братья» (1927), «Детство Гавриила Кириченко» (1928), «Уркаганы» (1928), поэмы «Огни» (1927), романа «Утро» (1933).
Наиболее полно талант Ивана Кондратьевича раскрылся в драматургии, он автор пьес «Диктатура» (1929), «Светите нам, звёзды!» (1930), «Дело чести» (1931), «Девушки нашей страны» (1933), «Соло на флейте» (1933—1936), «Дни юности» (1937), «Когда всходило солнце» (1937 опубликована в 1962 году). Пьесы Ивана Микитенко ставились на сценах многих театров СССР, переводились на другие языки.
В октябре 1937 г. объявлен «врагом народа», арестован, а через две недели неожиданно обнаружен мёртвым с пулевым ранением, было объявлено о «самоубийстве» писателя. Несмотря на отсутствие судебного приговора, его книги находились в «спецхране» вплоть до середины 1950-х гг., когда началось возвращение его имени в украинскую литературу.
Трудовой героизм горняков Донбасса дал Микитенко материал для пьесы «Дело чести» («Справа чести», первоначально пьеса называлась «Уголь», 1931). Пьеса была поставлена в 30-х гг. на множестве сцен индустриальных центров страны, как агитация для подъема производительности шахт и заводов.
Любопытный эпизод, характеризующий отношение И. Микитенко к натурализму, описательности, приводит в своих мемуарах "Мои встречи с И. К. Микитенко" режиссер В. Василько. И. Микитенко рассказал ему, что в Горловке во время спектакля "Дело чести", он увидел, как из зала потихоньку уходил старый шахтер. Пьеса в основном вышла иллюстративной. И драматурга поразило, что старый рабочий уловил и с юмором указал именно на этот недостаток. "Да видите, тут вот какое дело, - сказал шахтер. - Отбыл я в шахте первую смену, пришел домой, помылся, дай, думаю, пойду в театр, отдохну, пошел... и попал на вторую смену! - Шахтер замолк, развел руками. - Вот пойду пообедаю да в шахту, на третью смену..."
Декорации для постановки 2-го Московского Художественного театра выполнил Игнатий Игнатьевич Нивинский (30.12.1880 (11.1.1881), Москва, ‒ 27.10.1933, там же) - известный российский график, живописец и архитектор, выдающийся театральный художник. Разрабатывая в своих офортах тему индустриализации страны (серии «ЗаГЭС», «Московская Казанская железная дорога»), соглашается на предложение Б.М. Сушкевича оформить пьесу И. Микитенко «Дело чести» (1932), которую режиссер ощущает как «героическую симфонию труда». Нивинский едет в Донбасс, живет в Никитовке на шахте «Мария», рисует типажи, технику, пейзажи, инструменты и пр. В декорациях вновь использует открытое пространство сцены, помещая там ажурные подъемные сооружения с гигантскими красными колесами, шахтными колодцами, черными металлическими лестницами (цветной эскиз декораций хранится в РГАЛИ, эскизы костюмов – в ГЦТМ).
Наброски Нивинского для оформления спектакля. Источник - Российский государственный архив литературы и искусства
 |
| В правом нижнем углу авторская надпись: "Копёр Горловка 1931 VIII". На обороте авторская надпись: "Из шахты поднимают и уголь и шахтеров в одной клетке, расположенных в разных ее этажах". |
Хоть Нивинский и жил на шахте "Мария" (ш-та "Комсомолец") в Никитовке, эскиз копра выполнялся с шахты Корсуньская копь (ш-та "Кочегарка").
 |
| Копер шахты "Корсунская копь №1" Источник Центр міської історії Центрально-Східної Європи |
Премьера спектакля «Дело чести» И.К.Микитенко в постановке Б.М. Сушкевича состоялась 2 января 1932г. Художник И.И. Нивинский, композиторы Н.Н.Рахманов и А.И.Хачатурян. Были воссозданы эффекты работающей техники и производственных шумов.
Глава посвященная спектаклю "Дело чести" из книги "МХАТ Второй. Опыт восстановления биографии. Опыт восстановления биографии" (2013) (стр.127-129)
«Дело чести»
2 ЯНВАРЯ 1932 Г.Чуть больше года пройдет со времени постановки студенческой пьесы И.К.Микитенко, еще полностью проходившей под лозунгами «Даешь пролетарское искусство!», «Даешь пролетарские кадры!». Однако политическая конъюнктура менялась так скоро и изощренно, что впору было проявлять особую гибкость. Над активистами РАПП уже реяли новые лозунги: готовилось объединение художественных организаций по приказу.
В обществе обсуждались дальнейшие пути «развития социалистических форм труда», куда подверстывались и проблема кадров, и тема «роста производительности труда». Человек ставился в новую, почти сверхъестественную зависимость – от техники и технологии, взятых в аспекте сугубо политическом. Велись споры о том, закупать ли технику и технологии за рубежом. Несмотря на официальную риторику о мировой революции, еще руководитель ОГПУ Ф.Э.Дзержинский (затем нарком путей сообщения, а с 1924 г. председатель ВСНХ СССР) отстаивал вариант развития промышленности с опорой на собственные силы и ресурсы. Им же были созданы спецподразделения, занимавшиеся привлечением в СССР зарубежных квалифицированных рабочих и инженеров, в том числе, из среды русских эмигрантов.
Портрет Дзержинского висит в комнате героя среди сора, пустых бутылок на полу, примуса, чертежей машинных конструкций на стенах в пьесе Андрея Платонова «Высокое напряжение». Вернувшийся на родину инженер Абраментов пытается вывести «формулу живой силы» в зависимости от человеческих мучений: надо, чтобы «человеку было трудно, он лучше, когда мучается...».
Герой пьесы «Дело чести» Гнат Орда тоже мучается. Страдает, что его труд старого шахтера-кадровика недооценивают. Глубоко заблуждается (вплоть до злоупотребления спиртными напитками), выступая против нововведений, которые предлагает его сын-инженер. Истово ненавидит приглашенных к нам шахтеров-немцев. Полностью осознает свои ошибки к концу пьесы.
Речь Сталина на совещании хозяйственников 23 июня 1931 г., в которой говорилось о смене политики разгрома старой интеллигенции на политику «привлечения и заботы о ней» («Правда», 1931, 5 июля), пышно обрамлялась публиковавшимися материалами Шахтинского дела (1928) и процесса Промпартии (1930), не публиковавшимися – о вредительской организации Трудовая крестьянская партия (обвинительное заключение от 21 сентября 1931 г.). В какой момент совершился чудесный «поворот этой интеллигенции в сторону Советской власти» и когда, забыв былые распри, всем участникам трудового процесса следует объединяться с целью повышения производительности, – решали не авторы пьес; там был драматург повластительней. Установку вождя на труд как «дело чести, дело славы, дело доблести и геройства» озвучивала в пьесе Микитенко парторг Сана Кармануца. Актриса Е.И.Кузнецова подчеркивала ее «экзотическую» внешность.
Широкий социальный заказ на производственные пьесы осуществлялся в форме соревнования: конкурс на создание образа нового человека объявляет журнал «Рабис» (1932, № 9/10). В том же журнале (№ 12) рассказывается, что интерес к шахтерской, в частности, теме возник гораздо раньше, еще с итальянской мелодрамы Делла Грацио «Катастрофа», с обязательным взрывом шахты в финале. Интерес возобновился в сезон 1928/29 г., как раз после Шахтинского процесса («Черное золото» в театре «Семперанте», «Гора» в Театре революции, «Голос недр» в Театре им. МГСПС). Конкурс выдвинул новый лозунг: «Чтобы создать образ нового человека, надо самому быть новым человеком» (П.И.Новицкий, зам. зав. сектором искусств Наркомпроса).
На страницах журнала печатаются фотографии шахтеров и крестьян, ударников труда. Основная цель: «тесная связь с изображаемой средой». Эта связь становится все более тесной. Театры должны слушать лекции, выезжать на места, обмениваться опытом постановок – к примеру, между Театром им. Вахтангова, где ставят «Пятый горизонт» П.Д.Маркиша, и МХАТ 2-м с «Делом чести». 10 октября 1931 г. все приглашаются на кинолекцию о Донбассе «Всесоюзная кочегарка» К.К.Крживоблоцкого в Клуб театральных работников в Старо-Пименовском переулке. А уже 13-го постановщик спектакля Б.М.Сушкевич для изучения быта горняков выезжает с постановочной группой в подмосковный угольный бассейн (возвращаются 28-го). Спектакль пойдет в декорациях И.И.Нивинского, в октябрьские праздники оформляющего здание театра и автомобиль на демонстрации (СИ, 1931, 28 октября). Нивинский также выезжает в Донбасс, чтобы собирать изобразительный материал. Долго живет в Никитовке, на шахте «Мария».
В декабре выбирают новый местком театра; в «наказе» ему предлагается сосредоточить все внимание «на скорейшей и полной реализации шести условий, выдвинутых тов. Сталиным». Среди этих условий: на ближайший период сосредоточить все свое внимание на успешном выполнении промфинплана 1931 г., т.е. на своевременном выпуске пьесы «Дело чести» (РМ, 1931, 15 декабря).
20 декабря театр снова выезжает в подмосковный угольный бассейн. Премьера пройдет 2 января 1932 г. А в мае в «Вечерней Москве» сообщается о «необычных гастролях»: по маршруту Ленинград – Кузбасс – Одесса с показом своих лучших спектаклей. Впрочем, информация не подтверждается.
В письме к Нивинскому (РГАЛИ, 2029.1.56) Сушкевич называет пьесу «индустриальной, очень большого размаха». К этому времени художником уже были выполнены серии офортов «ЗаГЭС» и «Азнефть» – так что он понимал, о закреплении какого стиля может идти речь. Но на шахте «Мария» искалось что-то другое: в подтверждение или в опровержение того духа эпики, о котором пишет режиссер. Ведь и на фотографиях шахтеров лица героев-ударников действительно новы, они как бы прикреплены к своим «орудиям»; радости свободного труда тут явно не увидишь. Сохранилось много натурных рисунков Нивинского, в основном, с деталями костюмов, инструментами, устройством шахт – исследователи отмечают «сухость» этого изобразительного материала.
На макете – фронтально движущаяся по рельсам вагонетка, вертикаль вышки со скрещением металлических конструкций и огромными колесами. Там, наверху, возникнет и запоет актер А.Н.Глумов, игравший роль немецкого комсомольца Гарри. Глумов знал немецкий язык, и слова бодрой, маршеобразной немецкой песни помнил с детства (см. Глумов, с. 250). На сцене крутились колеса и шестерни, двигались с шумом машины, сверкали световые сигналы. Приходилось читать звучные стихи (уже почему-то по-русски), вися почти у самого портала, на станке, изображавшем вертикальный ствол шахты – встраивая слова в оркестровые ферматы (музыку для этой сцены специально написал будущий великий композитор Арам Хачатурян, брат зав. постановочной частью С.И.Хачатурова). В двух последних сценах возникала настоящая «симфония труда». Действие, согласно заданию драматурга, перерастало в «драматизированную политическую ораторию» (беседа с Г.Г.Александровым. – «Известия», 1931, 13 сентября).
Первоначально пьеса называлась «Уголь». Микитенко предлагал новые редакции – с учетом критики, с еще более четкой расстановкой сил (окончательный реперткомовский экземпляр имеет дату 20 октября 1931 г. – РГАЛИ, 656.1.1940), по принципу: «беспартийные кадровики», «шахтеры-комсомольцы», «немецкие рабочие и их жены», «летуны», включая сюда и раскулаченных крестьян. Убираются интродукции – «кровавая пасть топки» мчащегося по степи локомотива, гудок шахт, «как из бездны». Остается упоминание о терриконах, похожих «на Хеопсову пирамиду». Варьируется транскрипция обильно звучащей немецкой речи. А.Э.Шахалов, игравший штейгера Штрауса, говорил по-немецки отлично, его роль была из запоминающихся. Как и роли «немецких жен» (Кравчуновская, Кемпер), тоскующих о родине, вспоминающих о страданиях Вертера и Гретхен... В финале музыка должна была славить «рождение громкого человека», который строит социализм вовсе не ради высокой производительности, а ради высочайшей идеи.
 |
| А.Я.Козлова, С.В.Михайловская и Н.П.Шиловцева в ролях откатчиц |
Как бы ни стремился МХАТ 2-й к сценической форме, где могла бы существовать большая, эпическая концентрация пространства и времени через знаки присутствия технического прогресса (техническая оснащенность самой сцены была достаточной), такое стремление не могло не вступить в противоречие с основной темой этого театра – человека сознающего и обособленного.
В центре пьесы драматург ставил старого шахтера Гната Орду. Гнат уверен, что производственную задачу можно решать только так, как то привычно ему, знаменитому забойщику. Он таит обиду. Роль была отдана А.И.Чебану. «Кого бы ни играл этот актер, творчество которого чрезвычайно типично для Второго МХАТ, старого ли русского царя («Смерть Иоанна Грозного»), еврея-извозчика («Закат»), разбогатевшего крестьянина («Дело»), он, по существу, играет один и тот же образ... Это образ сильного человека, который не находит истинного применения своей силы в жизни» («Рабис», 1932, № 12, с. 6). Но Чебан в «Деле чести» не пытался искать глубин (которых тут и не было), ограничивался крепкой характерностью – огромные усы, шахтерская шляпа, грубый загар, тяжеловатые движения, руки, привыкшие к обушку. Между тем роль (как и вся драма) была автором построена по возникавшим правилам «производственного конфликта» – старый забойщик или старый инженер равно должны были убеждаться в своих ошибках и принимать правоту новаторов. Расцветить действие характерностью удавалось в спектакле одному Чебану, у других исполнителей материала не было. Иван Орда (М.М.Майоров) – «типичный резонер». Зануда (И.И.Лагутин) – «мечтатель из народа». Фигуры «прогульщиков» – образцово отрицательные. Передовик Штандаренко в исполнении А.Г.Вовси – «сердитый техник». Даже привычные к политической конъюнктуре критики отмечали полную неудачу спектакля.
С.Васильева
«Дело чести» И.К.Микитенко
4 акта
Авторизованный перевод с украинского П.Б.Зенкевича
Премьера 2 января 1932 г.
Последний спектакль (18-й) 27 мая 1932 г.
Действующие лица и исполнители:
Гнат Орда, старый шахтер-кадровик А.И.Чебан
Сана Кармануца, парторг шахтной комсомольской ячейки Е.И.Кузнецова
Головатый, член партбюро В.С.Фотиев
Иван Орда, инженер-коммунист М.М.Майоров
Вершигора, секретарь общешахтного парткомитета А.И.Благонравов
Филимон Зануда, шахтер-летун, он же Филимон Громкий В.В.Готовцев, И.И.Лагутин
Вырвизуб, летун-гармонист А.Г.Шишков, С.В.Образцов
Солдатенко, из раскулаченных Н.Г.Китаев
Беспартийные кадровики:
Нетудыхата К.П.Шиловцев
Павел Каракащенко Н.Н.Далматов
Кукла Иван А.В.Козубский
Сукачев Тимоха Н.С.Сорокин
Маруся, откатчица М.В.Миронова
Васильевна, жена Гната Орды Е.П.Федорова
Мохов, заведующий шахтой А.В.Ратко
Штандаренко, техрук А.Г.Вовси
Самарский, техник А.А.Чебышев
Соколовский Петя, комсомолец М.И.Бухаткин, А.Н.Кисляков
Красносевка, молодой шахтер, батрак, комсомолец В.Ф.Дудин
Шахтеры, комсомольцы:
Бараболя Н.П.Николаевский
Левинсон А.В.Кашкин, Н.П.Николаевский
Ю-та-фу А.Н.Шапошников
Карым Синагатулин Ю.Ю.Коршун
Дымов А.А.Ильин
Соловей Григорий А.Я.Литвинов, Г.А.Палин
Босой шахтер К.Н.Ястребецкий, И.Ф.Арнгольд, А.Н.Кисляков
Немецкие рабочие
и их жены:
Карл Штраус А.Э.Шахалов
Гарри А.Н.Глумов, Г.А.Палин
Альберт Вайнерт И.П.Новский
Кальтофен Б.М.Казанский
Каролина Штраус М.Н.Кемпер
Гретхен М.А.Кравчуновская
Эли З.Н.Невельская
1-й Г.А.Палин
2-й О.Б.Смирнов
3-й Г.С.Волынец
4-й М.С.Лихов
Откатчицы А.Я.Козлова, К.Л.Розанова, Н.П.Шиловцева, С.В.Михайловская
Летуны Л.А.Берг, П.Д.Бутурлин, Н.И.Шеломенцев, Е.Я.Ванчугова, А.И.Исаева
Телефонистки Н.Н.Потоловская, О.А.Шаганова
Постановка Б.М.Сушкевича
Художник И.И.Нивинский
Композиторы Н.Н.Рахманов (1 и 2 акты) и А.И.Хачатурян (3 и 4 акты)
Танцы и движения Н.С.Холфина
Приборы для шумомонтажа изобретены и приспособлены В.А.Поповым