Великие перемены произошли на шахтах Донбасса, в шахтерском труде и в шахтерской жизни. К ним быстро привыкли; иное уже и не поражает. Только старожилы, сравнивая «век нынешний» и «век минувший» , еще умиляются по-стариковски.
Взять хотя бы один простой, с виду дюжинный факт из повседневной жизни: на шахтах Донбасса больше нет нехватки рабочих рук! Шахта перестала быть «проходным двором», шахтер перестал быть кочевым, сезонным рабочим, стал всеми корнями своими врастать в донецкую землю.
Когда-то семейный шахтер был в Донбассе редкостью. Орловский крестьянин, которого злая нужда пригнала сюда на заработки, упрямо считал себя временным человеком на руднике. Люто тоскуя под землей, он мечтал (и чаще всего — тщетно!) о том золотом времени, когда, справив коня, он вернется, наконец, в родное село и заживет сам себе хозяином по всей своей воле. В те годы люди не искали на шахте прочного, оседлого счастья. Слова «счастье» и «шахта» роковым образом не вязались вместе. На угле искали только длинного рубля, фарта, «случая», словом — удачи, и в напрасных поисках ее бродили с шахты на шахту, все надеясь найти такую, где уголь мягче, заработки больше, штейгер добрее... Даже в годы первых пятилеток текучка еще продолжала трепать и лихорадить угольный Донбасс. Неожиданно приходили на шахту люди, неожиданно, никому не сказав ни слова, уходили; и начальник участка никогда не знал, сколько у него сегодня шахтеров выйдет в смену.
А нынче... Нынче совсем другое. На одной из горловских шахт, в нарядной, нам довелось наблюдать примечательную сценку. Молодой, расторопный и, видать, бывалый хлопец пришел наниматься на работу. Начальник участка стал внимательно изучать его документы, дотошно допытываясь о причинах каждой перемены профессии; перемен было много.
— Да что вы придираетесь, Иван Федорович? — вдруг обиделся хлопец. — Та я ж не в университет поступаю. Я ж в шахту иду. В шахтеры!
— То-то и есть, что на шахту! — ворчливо ответил Иван Федорович. — Нам на шахте тоже надежный народ нужен. По нынешним временам, брат, шахтер — гордое звание. Шахтер, как солдат, мундир носит. Вот оно как!
Да,великие, великие перемены свершились в Донбассе на наших глазах. Стали светлее, чище и радостнее донецкие шахты. Стал легче подземный труд. Стала веселее и богаче жизнь шахтера. Пришло счастье.
1
Молодой шахтер впервые приехал на шахту.
Вот он стоит у рудничной конторы. По его одежде легко определить, откуда он. Матросский ремень или танкистская фуражка без слов скажут, что парень демобилизовался из армии; шинель ремесленника, — что пришел из школы; вышитая гуцульскаяя рубашка под полушубком, — что прибыл издалека, из западных областей Украины. Разные дороги привели молодого человека в шахту, но он твердо верит, что любая из них — дорога к счастью. За счастьем и приехал.
Он уже принят и определен на работу: электрослесарем, лесогоном, забойщиком. Куда теперь идти? Где спать? Где жить? Где столовствовать?
Когда-то каждый из этих вопросов был мучительной проблемой. В старое время хлопец стал бы искать родственника или земляка, жил бы в нахлебниках или приткнулся бы где-нибудь в балагане, в землянке, спал бы на койке в очередь с товарищем по артели. В 1940 году новичка уже сразу определили бы в общежитие. Общежития бывали и хорошие и плохие. Столовой при них не имелось.
А ныне — ныне для молодых, одиноких рабочих есть на каждой шахте интернат. Этим неудачным, не-русским и непонятным словом обозначается, однако, большое и доброе дело, целое явление в жизни шахтерской молодежи.
Что такое интернат? Это большой, светлый, просторный дом, где каждый молодой шахтер-холостяк найдет себе и кров, и стол, и уют, и ласку. Здесь дадут ему кровать с отличным, чистым постельным бельем в теплой и хорошо обставленной комнате на двух-трех человек. И за это — он будет платить всего 46 рублей в месяц. Здесь же, в интернате, он получит хорошее трехразовое питание, причем получит его в любое время, когда бы он ни пришел с работы. И за это он будет платить (после нового снижения цен) 390 рублей в месяц. При интернате есть и баня и парикмахерская; здесь можно отдать свое личное белье в стирку и починку. Здесь есть специальные классные комнаты для тех, кто учится в вечерней школе или на курсах. Есть ленинский уголок. Есть своя оборудованная спортивная площадка. Есть политрук, который заботится об учебе, отдыхе и развлечениях молодежи. Есть воспитатели — обычно старики шахтеры, мастера порассказать о былом. Часто при интернате есть и свой фруктовый сад, корней на сто, или просто садочек с зеленью и цветами, до которых каждый шахтер страстный любитель.
Вот что такое интернат. Он стал поистине родным домом для шахтерской молодежи. А эта молодежь теперь требовательна! Она пришла в основном из школ ФЗО, где привыкла жить в "уюте", как говорит молодой проходчик Александр Богачев. Приехав на "Кочегарку", он с товарищами долго и привередливо осматривал все три интерната шахты.
— Директор шахты, провожая нас, так и назвал: требуйте, мол, себе самое хорошее общежитие. Вам полагается.
Однако интернат на шахте "Кочегарка" удовлетворил даже требовательного Богачева. Он по-хозяйски осмотрелся, все обошел, все общупал своими руками и только потом изрек:
— Уютно! — Это его любимое слово. Он произносит его по-южному: "вьютно" — Горловка вьютный город. — Начальник шахты встретил нас вьютно.
А в интернатах "Кочегарки" действительно уютно, даже нарядно. Свежевыкрашенные и натертые полы. Ковры. Дорожки. Карты на стенах. Чистота. В спальнях — две-три кровати, тумбочки, столики с книгами, патефон, чей-то баян, гитара на стене, на коврике; на окнах — горшочки с цветами. В ленинском уголке — пианино, шахматные столики, мягкие, удобные диваны. На стене — расписание лекций и бесед. И на всем — на каждой мелочи — лежит печать большой и трогательной большевистской заботы о молодых горняках, об их удобствах, об их счастье. Недаром же все обитатели интерната любовно называют помощника начальника "Кочегарки" Д. Е. Шевелева — Ерофеича — своим родным батькой. Недаром же самый частый и самый желанный гость в интернате — парторг "Кочегарки" Я. И. Нерозин.
Итак, молодой человек поселился в интернате. Стал работать на шахте. В первый месяц он заработает немного. Правда, и этого с лихвой хватит на питание. Но у молодого шахтера теперь и потребности другие. Ох, как много у него всяких мечтаний и планов! Пройдет три-четыре месяца, и он сможет приступить к осуществлению их.
Вот бюджет молодого забойщика Леонида Шиманского, чернобрового и кареглазого парня. Ему всего двадцать лет. Зарабатывает он 3500 - 3800 рублей в месяц. За питание и обслуживание - 46 рублей. На папиросы - 60 рублей. На театр, кино и другие расходы еще 250 - 300 рублей. Ежемесячно он посылает матери 700 рублей. И после всех этих расходов у него в общем остается ежемесячно 1500 - 1800 рублей.
В первые месяцы своей шахтерской жизни он их почти целиком тратит на то, чтобы одеться. Молодые горняки приодется любят! Грубошерстные, дешевые товары у них не в ходу. Они требуют от торгующих организаций шевиота, бостона, коверкота. У Леонида Шиманского, как и у его товарищей, есть уже несколько костюмов, в которых не стыдно выйти "в люди", есть хорошее пальто, ботинки, туфли, сапоги. Любопытно отметить, что даже рабочая одежда горняка, его спецовка, совсем не та, что была некогда. Сейчас не увидишь на шахтере тех живописных лохмотьев, какие так картинно изобразил когда-то художник Н. А. Касаткин. Прежде спецовку промышлял себе сам шахтер, сейчас ему дает ее государство. Сейчас шахтер работает в комбинезоне или в брезентовых "шахтерках"; забойщики на тонких пластах делают на своих брюках кавалерийские леи, из старых автомобильных покрышек или из обычной резины.
Прежде вся эта рабочая одежда хранилась дома, ее надевали и шли на наряд, а затем в шахту. Сейчас на "Кочегарке" на наряд нельзя приходить в грязной одежде. Сперва старики ворчали с непривычки, потом согласились, что так лучше. И это понятно: нарядная на "Кочегарке" — это настоящий рабочий дворец. Лепные потолки, кафельный пол, стены, отделанные белым кафелем, цветы, картины... Тут же и кинозал, и библиотека, и партийный кабинет, и все бытовые учреждения комбината.
Сейчас шахтер приходит на работу в своем обычном костюме и оставляет его в "чистой раздевалке", где у него есть свое место. Затем надевает спецовку и идет в шахту. После работы он оставляет грязную спецовку в раздевалке и идет в баню. А спецовку высушат, выстирают, продезинфецируют и даже бесплатно отремонтируют: в бытовом комбинате есть и портные и сапожники.
Прежде вся жизнь шахтера проходила в грязи. Грязно было в нарядной, грязно и мокро в шахте, грязно и сыро в землянке, грязно, зловонно в поселке, на улицах, в кабаке и даже в церкви.
Сейчас грязь стала постепенно исчезать из жизни шахтера. разумеется, уголь остался углем, но теперь к нему почти не прикасается рука человека: все делают машины. Ушли в прошлое страшные шахтерские професии: газожог, саночник, коногон, забойщик с обушком. Тяжелый в прошлом труд горняка сейчас, в результате многолетней заботы партии о механизации, стал значительно легче. Стали чище и суше шахты. Улицы поселков начали одеваться асфальтом. Всюду создаются скверы. На шахтном дворе появились цветники и фонтаны. Зазеленели шахтерские города. Стало меньше пыли и копоти в Донбассе. И шахтерская молодежь летом стала наряжатся в белые костюмы и светлые шляпы, — этого я в детстве никогда не видел на шахте!
Разумеется, и сейчас еще много немощенных улиц, запущенных дворов, луж и грязи, но раньше это считалось нормальным, даже неизбежным в шахтерском поселке, сейчас — вызывает возмущение. Горловский горком партии много и горячо занимается вопросами благоустройства. И самое дорогое, что видишь сейчас в Горловке, — это всеобщее, единодушное, страстное желание до конца переделать жизнь шахтера, сделать ее еще светлее, еще чище, радостней и красивей.
2
Итак, наш молодой человек стал заправским шахтером. Он привык к шахте и полюбил ее. У него в руках — надежная профессия. Он скромно говорит о себе: "я не из отстающих", и выполняет полторы-две нормы. Он хорошо зарабатывает. Он одет, обут, сыт. У него появилась сберегательная книжка. У него есть свободные деньги.
Но выросли и потребности. Есть в интернате любители книг: они собирают себе личные библиотечки. Многие мечтают о собственном мотоцикле и даже о собственном автомобиле. Эта мечта вполне осуществима. В Горловке многие шахтеры купили себе "москвичи" и "победы". Уже стало традицией: в праздничной демонстрации участвует колонна мотоциклистов и шахтеров — владельцев автомашин.
Есть в интернате и любители музыки. Лесогон Коля Непеин купил себе хороший баян. Есть баян и у его дружка, забойщика Ивана Ващенко.
— Скоро будем концерт давать в интернате! — говорит Ващенко.
Других ребят баян уже не увлекает. В интернате появится сейчас кружок желающих научится играть на рояле.
— А что же? — смеясь, сказал тот же Ващенко. — Прежде шахтер грубым инструментом работал: обушком да молотком, и была у него одна музыка: гармошка. А теперь мы на тонких механизмах работаем: кнопки, клавиши. Теперь нам пианино как раз в руки!
Разносторонни интересы молодых горняков. Среди них есть завзятые спортсмены, например, знаменитый машинист комбайна Ефим Стародубцев, лауреат Сталинской премии, — хороший штангист; есть шахматисты; почти все — любители театра, а особенно кино, — в кино они ходят коллективно, всем интернатом. По вечерам в интернате можно услышать жаркие споры о фильмах, об актерах, о книгах, о футболе, о девушках, о новых горных машинах, о войне в Корее, о том, что крепче: любовь или дружба? — да о чем только не спорит молодеж! Часто говорят, спорят и мечтают о будущем — своем и общем, — о коммунизме.
Все понимают, что судьба каждого в его собственных руках. Им не надо"выбиваться в люди". Они уже люди уважаемые на шахте. У каждого из них здесь — свое прочное место, свое оседлое, доброе счастье. Можно удовлетворится им, а можно и добиться еще большего. Можно учиться.
Пожалуй, это и есть самое замечательное из всего, что мы видели в Горловке: все учатся! А те, кто не учится (есть, конечно, и такие), признаются в этом виновато, сконфуженно: "Да вот не решил еще... Не собрался... Еще после армии не отгулял..." Собственно, иных объяснений и нет. Молодой горняк может учиться тут же, на шахте, без отрыва от производства: есть целая сеть курсов, школ, есть техникум.
Электрослесарь комсомолец Миша Посохов учится в вечерней школе, сейчас он в девятом классе. Забойщик Андрей Сергеенко — на курсах горных мастеров. Геннадий Бизюк уже работает горным мастером. Он только что окончил техникум. Вот Валентин Резников, юноша из Новохоперска. Он приехал в Донбасс всего пять лет назад. Дотоле никогда и не думал быть горняком. Тут он быстро и успешно окончил ФЗО. Получил аттестат забойщика. Поработал в лаве, захотел учиться дальше. Поступил в техникум. Сейчас он на четвертом курсе. Будет техником-шахтостроителем.
В интернате "Кочегарки" вместе с молодыми рабочими живут и молодые, холостые техники и инженеры: начальник участка Гамлеи Ниникашвили, горный техник Яков Левертовский, тот же Бизюк и другие. Эта своя, юная шахтерская интеллигенция в интернате не держится особняком, не сторонится "простых" шахтеров. Все вместе живут, вместе работают, по вечерам дружно веселятся от души.
3
Но молодой человек задумал жениться. Здесь же, на шахте, встретил он девушку по душе. Она обещает ему быть верной подругой. Она согласна, что строить будущую семейную жизнь надо тут, на донецкой земле. Что же — можно играть свадьбу!
Правда, жаль расставаться с интернатом, с товарищами; немного боязно пускаться в самостоятельное житейское плавание. Но шахта и тут поможет молодоженам. С жильем еще трудновато, но юной чете квартиру обязательно дадут. В Донбассе свадьбы любят!
Хуже с мебелью. В магазинах не часто бывают хорошие шифоньеры, комоды, диваны. А юноша из интерната привык жить "в уюте", — дешевая мебель его не устроит.
— Хорошо было б, если администрация шахты давала бы молодым мебелированные комнаты. А стоимость мебели высчитывала бы из зарплаты. Тогда бы мы смелее женились! — говорит Александр Богачев.
Но и без того ребята женятся смело и охотно. Женятся, устраиваются и живут счастливо и богато.
 |
| Фото из журнала «Огонёк» №36 (1317) 31 августа 1952 г. |
— Если сумеешь в гезенке хорошо работать, — сказал ему наставник, — в забое тебе вовсе легче будет.
Скоро Иван Берлович стал знаменитым забойщиком: гезенки сделались его специальностью. Он женился. Ему дали двухкомнатную квартиру в рудничном доме. Появились дети: Володя и Коля. Семья! Берлович подумал-подумал, посоветовался с Олей, женою, и решил: надо собственным домом обзаводиться!
Зарабатывал он хорошо: пять — семь тысяч в месяц. Деньги на сберкнижке есть. Земельный участок дадут бесплатно. Шахта поможет лесом и материалами. Поговорил с парторгом шахты: тот благословил Берловича на доброе дело. Тоже обещал помочь.
И в прошлом году — в одно прекрасное летнее утро — началась постройка собственного дома забойщика Ивана Берловича.
Как это повсеместно принято в Донбассе, помогать застройщику пришли товарищи. Делается это так. В выходной день, с утра, на стройку сходятся соседи, родственники и друзья по бригаде. Обязательно приглашается баянист. И под веселую музыку баяна закипает работа: месится масса из шлака, цемента, заливается в уже сколоченный плотниками каркас будущего дома. А в это время хозяйка стряпает угощение. И когда в сумерках кончается работа, начинается шахтерское веселье.
Дом скоро был готов. В нем три хороших, светлых комнаты и большая кухня. Есть погреб, сарай и прочее. Возле дома уже заложен садик: двадцать корней — вишни, абрикосы, яблони.
В то лето рядом с домом Берловича выросли и дома соседей: забойщика и шофера. Поселок новый, но в нем уже есть электричество. Проводится водопровод. Вся улица изрыта.
— Улица у нас еще только формируется! — улыбается, говорит Берлович. Впрочем, "формируется", благоустраивается все вокруг. Возникают все новые и новые поселки. Сливаются вместе. Связываются асфальтными магистралями. По существу, возникает новый большой город, включающий шахты № 4/5, №19/20, "Комсомолец"... В этом городе строятся не только нарядные жилые дома, но и дворцы культуры, клубы, кинотеатры, магазины, стадионы. бани, парки... Все растет! Вырос и Иван Берлович, пока воздвигался его дом: с отбойного молотка Иван перешел на комбайн, стал машинистом. Сейчас он учится без отрыва от производства на курсах техников узкой специальности. Он скоро окончит их, получит звание младшого горного техника, но с комбайна не уйдет. Комбайн требует хорошо грамотных мастеров.
Не уйдет теперь Иван Берлович и с шахты, ставшей ему родной. Никогда не уйдет! Расцветут яблони и вишни в его саду.вырастут дети. Станет Иван Берлович почетным шахтером. И появится в новом шахтерском городе новая шахтерская династия.
4
Есть в Горловке, в самом центре города, улица имени Никиты Изотова. Ее называют еще улицей почетных шахтеров. Здесь в беленьких, утопающих в зелени домиках, покрытых нарядным этернитом, живет шахтерская гвардия Горловки, ее цвет, ее краса и гордость.
Живет здесь и почетный шахтер коммунист Иосиф Сергеев — старший из семьи забойщиков Сергеевых. Двадцать с лишним лет тому назад пришел он сюда из Курской области на заработки. Пришел на временную жизнь. А остался навсегда. И вскоре перевез в Горловку всю свою большую семью: жену, отца с матерью, младших братьев.
Иосиф Сергеев помнит еще горловскую биржу труда, помнит собачевку, помнит, как жил в нахлебниках у земляка, как с месяц ходил босым, пока не заработал себе на сапоги. Хорошо помнит он никиту Изотова, своего первого учителя, и о нем всегда говорит с нежностью и теплотой.
Все, что переменилось в Горловке за эти двадцать с лишним лет, переменилось на глазах Сергеева. Теперь забойщик Иосиф Сергеев почетный шахтер, он награжден орденом Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени и медалями. За долголетнюю службу на шахте он получает дополнительно тридцать процентов своей тарифной ставки. Его старость обеспечена. Он знает, что уйдя на покой, он будет получать хорошую пенсию. Дом, в котором он живет на улице Никиты Изотова, не является его собственностью. Это дом шахты. Но он пожизненно закреплен за ним и его семьей как семьей почетного шахтера. Каждый год — вот уже шесть лет подряд — шахта посылает его на курорт в Сочи.
— В Сочи меня уже все знают!
Отец Иосифа Сергеева умер, мать жива. Кроме Иосифа, на "Кочегарке" работают три его брата, тоже забойщики. Яков и Анатолий женаты. Михаил еще "парубкует". У старшего Сергеева трое детей, у Анатолия один ребенок. Сергеевы часто собираются большой, дружной семьей у старшего, на улице Никиты Изотова, и, глядя на этих веселых, здоровых, отлично одетых, жизнерадостных людей, невольно говоришь себе: вот оно пришло, наконец, счастье к шахтерам!
Как-то в теплый весенний воскресный день мы сидели у Сергеева и беседовали с братьями о шахтерской жизни, о прошлом, настоящем и будущем.
— Нет, вы мне лучше вот что объясните, — вдруг сказал Сергеев-старший. — Что у нас за время такое? Я ведь и прежде хорошо зарабатывал, и пьяницей никогда небыл, исправно жил. А настроение у меня было какое-то не то, другое... Словно я помолодел сейчас, что ли? Раньше, бывало, меня никуда из хаты и не тянет, разве в гости... А сейчас непременно надо мне с моей старухой и в театр пойти. и в кино, и в клуб. А как же? Нельзя! Теперь у народа совсем культура другая. Да и я теперь член партии. И жена моя, Домна Андреевна, активистка. А про молодежь и говорить нечего. У них теперь на культуру требование большое! У них и образование не то, что у нас, стариков.
Мы стали расспрашивать Сергеевых, кто и сколько из них учился, и вдруг, неожиданно, раскрылась перед нами замечательная, буквально символическая картина. Старший Сергеев никакого образования не получил, он самоучка. Яков окончил четыре класса школы; следующий, Анатолий, — уже шесть; самый младший, Михаил, — семь. А сын Иосифа, Геннадий, учится в девятом классе и учебы бросать не собирается. Зачем? Окончит среднюю школу, пойдет в институт.
— А что ж ему не учиться? Теперь возможность есть!
В этих простых фактах как бы вся история того, что сделали большевики и советская власть для счастья шахтера.
Да, Геннадий Сергеев, горловский мальчуган, сын шахтера, теперь имеет возможность учиться, — ему дали ее большевики. Перед ним распахнуто сияющее будущее. Ему не придется в ребячьем возрасте идти в шахту, "в упряжку". У него есть юность — светлая, радостная, счастливая, — ее дали ему большевики. С добрым волнением и легкой, хорошей завистью смотрим мы на этого вихрастого, красивого, смелого мальчугана. Ему наскучило сидеть со "стариками". Вот он вывел свой велосипед на улицу, лихо вскочил на него и помчался! В добрый путь!
Он покатит сейчас по всей Горловке, по новому городу, в котором родился. Он не увидит здесь теперь ни Собачевок, ни Нахаловок, ни трущоб, ни землянок, ни балаганов, — их уничтожили большевики. Он пронесется на своем ослепительном велосипеде по новым автомобильным магистралям, по аллеям парков, по нарядным проспектам, — их построили большевики. Он увидит преображенную шахту, он встретит на своем пути озаренных людей, толпы веселых сверстников примкнут к нему... И вместе с ними в этот первый, ласковый, весенний день еще долго будет кружить по городу Геннадий Сергеев, сын донецкого шахтера, счастливый юноша нашей эпохи.
* * *
То, что мы видели в Горловке, можно увидеть и в Макеевке, и в Енакиево, и в Чистякове, вообще на любой шахте Донбасса. Всюду произошли великие перемены в шахтерском быту.
Сейчас в Донбассе стоят теплые весенние дни. Приближается праздник Первого Мая, а сним и торжества, новоселья, свадьбы. Уже сейчас енакиевские шахтеры на собственных автомобилях приезжают с дальних шахт в город за покупками к празднику. Нужно обставить новые квартиры, надо и принарядиться.
Хочется принарядить не только свою квартиру, но и свой город, свой поселок. И на улицы поселка "Красная звезда" (Чистяково) вышли сотни трудящихся, главным оброзом шахтерские жены; они высаживают молодые декоративные деревья. разбивают цветники, огораживают их штакетом, мостят тротуары, ремонтируют дороги.
Радостные вести идут с шахт в эти предмайские дни. Горняки Петровки еще 15 апреля досрочно выполнили свои обязательства и сейчас дают тысячи тонн угля сверх плана. Все шире и шире распостраняется начатое проходчиками шахты №40 "Кураховка" социалистическое соревнование за скоростное прохождение горных выработок.
Внедряются новые машины. Вслед за комбайном "Донбасс", предназначенным для раработки пологопадающих пластов, появился и заслужил добрую славу комбайн для тонких пластов — УТК-1. Сейчас пришел, наконец, черед и для крутопадающих пластов, — "крутовики" впервые в мире получили замечательный комбайн "КПП-1" с пневматическим двигателем. И уже не один шахтер сказал конструкторам свое великое спасибо.
Готовятся к весне шахтерские здравницы. Благоустраиваются стадионы. Сотни тысяч горняков уже всей душой "болеют" за свою родную команду. Открылось регулярное пароходное сообщение Жданов - Сочи, и первый теплоход уже повез горняков отдыхать на теплое море.
Строится, растет, хорошеет шахтерская столица Донбасса. В ней появляются новые площади, новые архитектурные ансамбли, новые парки и водохранилища. Смотришь на этот красавец город и невольно вспоминаешь старую, пыльную, дымную Юзовку, вспоминаешь, что ведь еще недавно, всего восемь с половиной лет назад, этот город лежал в развалинах, — и думаешь с восторгом: какая же великая, творческая сила заложена в нашем народе, какая же несокрушимая, несгибаемая воля к победе у нашей партии, как же радостно жить, созидать, строить в наше неповторимое время!
1952 г., апрель
Борис Горбатов. В Донбассе (Журнала «Огонёк» №36 (1317) 31 августа 1952 г.)
Статьи про шахту "Кочегарка" и ее предшественницу Корсуньскую копь:
Шахта "Кочегарка". Часть 1. Корсунская копь №1 (1867 - 1935)
Шахта "Кочегарка". Часть 2. Ордена Ленина шахта "Кочегарка" (1935 - 1997)
Шахта "Кочегарка". Часть 3. Шахтный терриконик